![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ufmИзвестный правозащитник и борец с ксенофобией Сидоров стоял на берегу реки Стикс и пугливо озирался. Он всего пять минут как умер, и только начинал осознавать происходящеее. «Если это и вправду Стикс, то на том берегу, стало быть, царство мёртвых, и сейчас должна приплыть лодка» - с трудом вспомнил он древнегреческую мифологию. Большой чёрный челн с мрачным человеком на вёслах и впрямь бесшумно причалил напротив Сидорова.
— Харон! — обрадовался Сидоров.
— Ашот, — мрачно перебил его лодочник. — Куда ехат?
— Туда... это... в царство мёртвых... За триста! — неожиданно для самого себя выпалил сбитый с толку правозащитник и борец с ксенофобией.
— Какой трыста, слющ! Пробки, слющ! Трыстапятдэсат! Дарога пакажищ?
«П-понаехали тут, чурки нерусские!» - бормотал себе под нос всю дорогу Сидоров. Вся его земная жизнь казалась всё менее реальной и всё менее логичной по мере того, как земной берег удалялся и его очертания растворялись в вечном тумане.
------
©uisky
— Харон! — обрадовался Сидоров.
— Ашот, — мрачно перебил его лодочник. — Куда ехат?
— Туда... это... в царство мёртвых... За триста! — неожиданно для самого себя выпалил сбитый с толку правозащитник и борец с ксенофобией.
— Какой трыста, слющ! Пробки, слющ! Трыстапятдэсат! Дарога пакажищ?
«П-понаехали тут, чурки нерусские!» - бормотал себе под нос всю дорогу Сидоров. Вся его земная жизнь казалась всё менее реальной и всё менее логичной по мере того, как земной берег удалялся и его очертания растворялись в вечном тумане.
------
©
uisky 
